Сказка про доброго ежика, зайца и песца
Прошло ласковое красное лето. Осень пришла. С рыжими листопадами, с седыми туманами, с холодными ветрами. Начали звери в лесу к холодной зиме готовиться: теплые норы рыть, новые шубы шить.
Вздумал и серый ежик сшить себе новую теплую шубу.
«Уж больно,— думает,— старая моя поистрепалась».
Вынул ежик из своей спины самую острую и прочную иголку и за работу принялся… День шил, второй шил. На третий день новая шуба уже готова была. Получилась она крепкой, теплой и красивой. Белая-пребелая, пушистая-препушистая. Сверху у шубы развесистые уши пришиты, чтобы друзей и врагов издали различать-слышать. Сзади у нее коротенький хвост, так, для красоты.
Положил ежик новую шубу на пенек. Сам вокруг нее ходит — любуется. Вдруг видит: бредет мимо зайка-попрыгайка. Длинные ноги печально по земле волочит. Голову на плечо уронил. Из глаз соленые слезы капают.
Удивился ежик, спрашивает:
— Чего это ты, попрыгайка, запечалился? Или тебя кто обидел?
— Никто меня не обижал,— отвечает печальный зайка.— Просто случилась со мною беда — не успел я себе к зиме новую шубу сшить. Как подует скоро вьюга-метелица, наметет снегу горы-сугробы. И лес побелеет и поле. Только у меня, зайки, шубка серой останется. А как увидит мою серую шубку на белом снегу лиса, обязательно поймает меня и съест.
— Не горюй, косой!— говорит ежик.— Я, кажется, могу твоему горю помочь. Видишь: на пеньке моя новая шубка лежит. Примерь-ка ее!
Надел зайка новую ежовую шубу, и она ему в самый-самый раз пришлась. Стал зайка-попрыгайка белым-пребелым, пушистым-препушистым. Теперь его на белом пушистом снегу ни за что не заметишь. А на голове у зайки — длинные уши, чтобы друзей и врагов издали различать-слышать. Сзади у него коротенький хвост — так, для красоты.
— Возьми эту шубу от меня в подарок,— сказал добрый ежик.— Я себе другую сошью.
Обрадовался зайка. Сказал серому ежику спасибо и в лес убежал.
А еж вынул из спины еще одну острую и крепкую иголку и снова за работу принялся. Еще лучше, еще наряднее, еще теплее прежней шуба получилась. Повесил ежик ее на еловый сучок. Ходит вокруг — своей работой любуется.
Вдруг бежит мимо серо-голубой песец — маленькая полярная лисичка. Мягкой лапкой слезы вытирает.
— Что это с тобой случилось, песец? — спросил его ежик. — Или обидел кто?
— Никто меня пока не обидел,— отвечает песец.— А случилась со мною большая беда — не успел я себе к зиме новую шубу смастерить-сшить. Вот-вот заметут снега, побежит по земле белая поземка. Побелеют кусты, мхи да деревья. И только я, песец, в своей серо-голубой шубке останусь… Увидит мою шубку на белом снегу жадный волчище, поймает меня и съест.
— Не горюй,— утешил песца серый ежик.— Гляди: висит на еловом суку моя новая шубка. А ну-ка, примерь ее!
Надел песец новую ежовую шубу, и она ему в самую-самую пору пришлась. Стал песец белым-пребелым, пушистым-препушистым. Теперь никто не сможет отличить его от белого пушистого сугроба. На голове у песца — маленькие чуткие ушки, чтобы друзей и врагов издали различать-слышать. Сзади у песца длинный пушистый хвост, чтобы мягкие следы на снегу заметать.
— Возьми, песец, эту шубу от меня в подарок,— сказал добрый ежик.
Обрадовался песец, сказал ежу спасибо и скорей-скорей в поле побежал. А ежик сел на пенек, поглядел вокруг. Увидел, как осенний ветер последние листья с деревьев срывает, и подумал:
— Видно, не успею я до зимы себе новую шубу сшить. Ну, да не беда, мне еще и моя старая верно послужит.
Навертел серый ежик на свои колючки теплых сухих листьев, зарылся в мягкий, теплый мох под старым пнем да и заснул на всю долгую-долгую зиму.
А заяц и песец в его шубах по лесу ходят, доброго ежа вспоминают.
Сказка из журнала «Семья и школа», 1971 год, автор Л. Васильева-Гангнус.
Теплым тихим утром посреди зимы
С. Г. Козлов
«Бывает же — топишь печку, глядишь на огонь и думаешь: «Вот она какая, большая зима! И вдруг просыпаешься ночью от непонятного шума. Ветер, думаешь, бушует вьюга, но нет, звук не такой, а далекий какой-то, очень знакомый звук. Что же это? И засыпаешь снова. А утром выбегаешь на крыльцо — лес в тумане и ни островка снега не видно нигде. Куда же она подевалась, зима?
Тогда сбегаешь с крыльца и видишь… лужу. Настоящую лужу посреди зимы. И от всех деревьев идет пар. Что же это? А это ночью прошел дождь. Большой, сильный дождь. И смыл снег. И прогнал мороз. И в лесу стало тепло, как бывает только ранней осенью».
Вот как думал Медвежонок тихим теплым утром посреди зимы.
«Что же теперь делать? — думал «Медвежонок. — Топить печку или нет? Щипать на растопку лучинки или не надо? И вообще как это так — опять лето?»
И Медвежонок побежал к Ёжику посоветоваться. Ёжик ходил вокруг своего дома в глубокой задумчивости.
— Не понимаю, — бормотал Ёжик, — как это так — ливень посреди зимы? И тут прибежал Медвежонок.
— Ну что? — еще издали крикнул он.
— Что-что? Печку затопил? — спросил Ёжик.
— Нет, — сказал Медвежонок.
— Лучинок нащипал?
— Не-а, — сказал Медвежонок.
— А что же ты делал?
— Думал, — сказал Медвежонок.
— Я тоже.
И они стали ходить вокруг Ёжикиного дома и думать вместе.
— Как ты думаешь, — сказал Ёжик. — Если прошел дождь и теперь туман, может еще быть мороз?
— Не думаю, — сказал Медвежонок.
— Значит, если мороз быть не может, значит, может быть только тепло.
— Значит, — сказал Медвежонок.
— А чтобы было тепло — должно появиться солнце.
— Должно, — сказал Медвежонок.
— А когда солнышко, хорошо быть на реке.
— Я бы в жизни не догадался, — сказал Медвежонок.
— Тогда давай возьмем и позавтракаем у реки, — предложил Ёжик.
— Угу, — сказал Медвежонок.
И они сложили в корзину грибы, мед, чайник, чашки и пошли к реке.
— Куда вы это идете? — спросила Белка.
— К реке, — сказал Ёжик. — Завтракать.
— Возьмите меня с собой!
— Айда!
И Белка взяла орешков и чашку и поспешила следом.
— Идем, — сказал Медвежонок.
Выбежал из травы Хомячок.
— А я уж заснул, — сказал он. — А тут — вода! Куда это вы?
— Завтракать, к реке, — сказал Заяц. — Идем с нами!
— У меня еда с собой, — сказал Хомячок и постучал лапой по раздувшемуся мешку за щекой, — только чашки нету, — и пошел следом.
Пришли к реке, развели костер, сели завтракать. Выглянуло солнце. Солнце осветило реку, и тот берег, и завтракающих друзей. Туман растаял.
— Если б не дождь, — щурясь, сказал Хомячок, — так бы и не увиделись до весны.
— Если б не дождь, — сказала Белка, — уж так бы не попрощались.
— Если б не Ёжик, — сказал Медвежонок, — никто бы не догадался в такую теплынь позавтракать на реке.
А Ёжик, прикрыв глаза, пил чай, слушал тишину, птицу, вдруг тонко и чисто запевшую за рекой, и думал, что, если б не все они, зачем бы понадобилось тепло этому зимнему лесу?
Послушать онлайн сказку С.Козлова
Страницы: 4
Как Ослик, Ёжик и Медвежонок писали друг другу письма
С. Г. Козлов
На второй день после Нового года Ёжик получил письмо. Принесла его Белка, подсунула под дверь и убежала.
«Дорогой Ёжик! — царапал Медвежонок на кусочке бересты. — У меня за окошком падает снег. Снежинки садятся на завалинку и разговаривают. Одна снежинка мне сказала, что видела тебя, но ты ей показался скучным. Будто сидел ты на пеньке у ручья грустный-грустный и о чем-то думал. Я тоже много думаю последнее время. А думаю я о том, что скоро весна, а у нас с тобой нет лодки. Растает снег, кругом будет одна вода, и мы долгое время не увидимся. Не о том ли и ты думал, дорогой Ёжик, сидя на пеньке у ручья? Я так и подумал, что об этом же.
Любящий тебя М е д в е ж о н о к.»
Ёжик прочитал письмо и задумался.
«Действительно, — думал Ёжик, — скоро весна, а у нас нет лодки»
Он достал из шкафа кусочек бересты, отыскал под кроватью вылинявшую иголку, придвинул поближе служивший ему лампой гриб-лисичку и принялся за письмо.
«Дорогой Ослик! — нацарапал Ёжик и кончиком языка потрогал кончик носа. — Я сижу дома, за окном падает снег, а скоро будет весна.»
Тут Ёжик немного подумал и стал царапать дальше:
«Весной много воды, а у нас нет лодки. Не об этом ли ты сейчас думаешь, Ослик?
Твой друг Е ж и к.»
Письмо он отдал Снегирю, и Снегирь, быстро долетев до домика Ослика, бросил его в форточку.
Когда письмо шлепнулось на стол. Ослик обедал.
«Хм! — подумал Ослик, разглядывая кусочек бересты. — А ведь это — письмо!»
И принялся читать. Дочтя до половины, он глянул в окно и увидел, что у него за окошком тоже падает снег.
Потом он прочитал вторую половину и решил, что Ёжик прав.
«А ведь надо написать письмо», — подумал он.
Достал кусочек бересты и угольком нарисовал на нем лодку, а внизу написал:
«Дорогой Медвежонок Я сижу за столом, а за окном у меня падает снег. Весной этот снег растает, и будет очень много воды. Если мы сейчас не построим лодку, весной мы не увидимся до самого лета. Не об этом ли ты сейчас думаешь, Медвежонок?
Любящий тебя О с л и к.»
Он отдал письмо Свиристелю и прилег после обеда отдохнуть.
Получив письмо. Медвежонок рассердился.
«Как — крикнул он. — Я только об этом и думаю. У меня даже голова стала чуть-чуть больше!»
И на обороте Ослиной бересты он тщательно нацарапал:
«Дорогой Ослик Я самый первый подумал, что нам нужна лодка».
«Нет, — пришел ответ. — Это Ёжик подумал самый первый»
А Ёжику Ослик написал:
«Ты самый первый подумал, что нам нужна лодка, а Медвежонок говорит, что это он?»
«Я самый первый подумал, — решил Ёжик, получив письмо Ослика. — Ведь если бы я подумал не самый первый. Ослик бы мне об этом не написал!» И он принялся выцарапывать письмо Медвежонку:
«Дорогой Медвежонок, — тихо нацарапал он и потрогал кончиком языка кончик носа. — Я сижу дома а за окошком у меня падает снег…»
Тут он немного передохнул и принялся выцарапывать дальше:
«Я получил твое письмо, но я уже да-авно думаю, что нам нужна лодка. И не об этом ли ты сейчас думаешь, Медвежонок?
Любящий тебя Е ж и к.»
Получив послание Ёжика, Медвежонок так огорчился, что заболел и прохворал всю зиму.
«Ведь это же я первый подумал? — шептал он, когда ему становилось лучше. И щупал голову.
А весной снег растаял и в лесу было столько воды, что Медвежонок, Ослик и Ёжик не встречались до самого лета.
В ОДНОМ НЕ-ОЧЕНЬ-ДРЕМУЧЕМ ЛЕСУ
В одном не-очень-дремучем лесу жили ёжики: папа Ёж, мама Ежиха и ежата — Вовка и Вероника.Папа Ёж был доктором. Он делал больным уколы и перевязки, собирал лекарственные травы и корешки, из которых делал разные целебные порошки, мази и настойки.Мама работала портнихой. Она шила трусики для зайцев, платья для белок, костюмы для енотов.
А в свободное время вязала на спицах шарфы и варежки, коврики и занавески.Ёжику Вовке исполнилось уже три года. И он закончил первый класс лесной школы. А его сестрёнка Вероника была ещё совсем маленькой. Но характер у неё был жутко вредный. Она вечно увязывалась за братом, всюду совала свой чёрный носик и, если что было не по ней, пищала тоненьким голоском.
Из-за сестры Вовке часто приходилось оставаться дома.— Ты остаёшься за старшего, — говорила мама, отправляясь по делам. — Смотри, чтобы Вероника не лазила на шкаф, не качалась на люстре и не трогала папины лекарства.— Хорошо, — вздыхал Вовка, думая о том, что погода на улице самая что ни на есть отличная, что зайцы сейчас играют в футбол, а белки в прятки. — И зачем только мама родила эту писклю?Однажды, когда родителей не было дома, Вероника забралась в большую банку с лекарственным малиновым вареньем и съела всё варенье до самого донышка. Как оно в неё влезло, было совершенно не понятно. Но обратно Вероника выбраться не смогла и принялась отчаянно вопить.Вовка попробовал вытащить сестру из банки — ничего не получилось.
— Вот и сиди там, пока родители не придут, — злорадно сказал Вовка. — Теперь уж ты точно никуда не денешься. А я пойду погуляю.Тут Вероника подняла такой крик, что Вовка заткнул уши.— Ладно, — сказал он. — Не вопи. Возьму тебя с собой.Вовка выкатил из дома банку с сестрой и задумался, куда бы им пойти.Ежиная нора находилась на склоне пригорка. И то ли ветер подул, то ли Вероника решила выбраться самостоятельно — банка вдруг качнулась и покатилась вниз.
— Ай! Спасите! — запищала Вероника.Вовка бросился её догонять, но банка катилась всё быстрее и быстрее… пока не налетела на большой валун.Дзинь!Когда Вовка скатился вниз, среди рассыпавшихся осколков стояла Вероника, довольная и невозмутимая.— Ты проиграл, — сказала она. — Я катилась быстрее!
Когда родители узнали о случившемся, они кинулись обнимать Веронику, а Вовку отругали за разбитую банку и послали убирать стёкла, чтобы никто не поранился.Вовка был, конечно, рад, что всё обошлось, но всё-таки ему было обидно.«Это несправедливо», — думал он, собирая осколки.На следующий день Вовка рассказал об этом своему закадычному другу зайцу Сеньке. Сенька почесал лапой за ухом.— Да, младшая сестра не подарок, — согласился он.Сенька был из многодетной семьи, и у него было множество братьев и сестёр.— Но тебе ещё повезло, — сказал опытный Сенька. — Знаешь, что хуже, чем младшая сестра? Старшие сёстры.Тут заяц приподнял одно ухо, прошептал:— Тсс! Если что, ты меня не видел! — и исчез в кустах.На поляне появились три Сенькиных сестры-близняшки: Зина, Зоя и Зая.— Ты Сеньку не видел?Вовка помотал головой.— Если встретишь, передай ему, чтобы домой не возвращался! — сказала одна.— Мы ему все усы повыдергаем, — пригрозила вторая.— И уши оторвём, — добавила третья.Когда сёстры ушли, Сенька выглянул из кустов.— Чего это они? — удивился ёжик.— А я их куклам усы пририсовал, — сказал Сенька. — Придётся теперь в овраге ночевать. А ты говоришь: «младшая сестра»!
Зимняя сказка
С. Г. Козлов
С утра падал снег. Медвежонок сидел на опушке леса на пеньке, задрав голову, и считал, и слизывал упавшие на нос снежинки.
Снежинки падали сладкие, пушистые и прежде, чем опуститься совсем, привставали на цыпочки. Ах как это было весело!
«Седьмая», — прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.
Но снежинки были заколдованные: они не таяли и продолжали оставаться такими же пушистыми у Медвежонка в животе.
«Ах, здравствуйте, голубушка! — сказали шесть снежинок своей подруге, когда она очутилась рядом с ними. — В лесу так же безветренно? Медвежонок по-прежнему сидит на пеньке? Ах какой смешной Медвежонок!»
Медвежонок слышал, что кто-то в животе у него разговаривает, но не обращал внимания.
А снег все падал и падал. Снежинки все чаще опускались Медвежонку на нос, приседали и, улыбаясь, говорили: «Здравствуй, Медвежонок!»
«Очень приятно, — говорил Медвежонок. — Вы — шестьдесят восьмая». И облизывался.
К вечеру он съел триста снежинок, и ему стало так холодно, что он едва добрался до берлоги и сразу уснул. И ему приснилось, что он — пушистая, мягкая снежинка… И что он опустился на нос какому-то Медвежонку и сказал: «Здравствуй, Медвежонок!» — а в ответ услышал: «Очень приятно, вы — триста двадцатая…»
«Лам-па-ра-пам!» — заиграла музыка. И Медвежонок закружился в сладком, волшебном танце, и триста снежинок закружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади, сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился, кружился…
Всю зиму Медвежонок болел. Нос у него был сухой и горячий, а в животе плясали снежинки. И только весной, когда по всему лесу зазвенела капель и прилетели птицы, он открыл глаза и увидел на табуретке Ёжика. Ёжик улыбался и шевелил иголками.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Медвежонок.
— Жду, когда ты выздоровеешь, — ответил Ёжик.
— Долго?
— Всю зиму. Я, как узнал, что ты объелся снегом — сразу перетащил все свои припасы к тебе…
— И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
— Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушеную травку…
— Не помню, — сказал Медвежонок.
— Еще бы! — вздохнул Ёжик. — Ты всю зиму говорил, что ты — снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне…
Дракоша. «Про ёжиков»
Одна ночь из жизни ежиков
Сидели как-то двое ежей на завалинке своего уютного дома в ничем не примечательную теплую летнюю ночь и потягивали молоко каждый из своего блюдечка: Большой — из большого, Маленький — из маленького…
Еще одна ночь из жизни ежиков
Эх, ночь-то какая… Небо звездное-презвездное, сугробы скрипучие-скрипучие — звонко-презвонко сообщил Маленький ежик Большому, словно открывал для него неведомую никому доселе радостную тайну, украдкой дуя на замерзшие кулачки и попеременно постукивая ими друг об друга…
Подарок Петровичу
Случилось это летом, в самый-самый разгар тепла и, что не менее важно, — цветения картошки…
Когда придет Пегас
Сидит как-то Петрович на крылечке своей бани после дождя, свежестью не надышится, на вымытые дочиста голубые да сиреневые колокольца цветов не налюбуется…
Самое большое, самое желтое
Сказки Сергея Морозова
Однажды вечером Ёжик никак не мог уснуть. Он долго ворочался, два раза выходил на крыльцо и пересчитывал звезды, но это не помогало. Когда он выполз на улицу пятый раз, и снова сосчитал все звезды до одной, то понял, что одной не хватает.
Как-то Ёжик гулял по лесу с Зайцем. И молчал совсем. Заяц искал ягоду, и ему было не до разговоров, но потом они вышли на опушку и ягоды там уже не было, а они продолжали молчать.
Ёжик встал раньше обычного, солнышко еще только поднялось над лесом. Пофыркав около умывальника и аккуратно причесав иголки, он принялся убираться в домике. «Сегодня кто-то должен прийти в гости!» — появилась у него в колючей голове мысль, и эта мысль осталась там на все утро.
Осень тихо и незаметно прокралась в лес. Солнышко уже не грело так тепло как летом, очень часто по утрам на лес опускался белый и пушистый туман, а деревья стояли все с жёлтыми золотистыми листьями и тихонько перешёптывались между собой на ветру.
Наступала пора Нового Года. Ёжик прибрался в норке, выбросил старые сухие листья, набрал веточек мягкой ели и поставил их в старую вазу на столе. Игрушек у него не было, но шишки на ветках были такие красивые, что игрушек и не понадобилось
Cказки Максима Мейстера
Доброе чудо
В одном лесу жил белый-белый зайчик. Он был не только трусливым, как все зайчики, но и добрым-добрым. Он никогда никого не обижал, даже тех, кто был меньше и слабее. Зато его любой мог обидеть. И волк, и лиса, и филин… Даже некоторые другие зайцы. А все из-за его доброты. Даже те, кто были меньше зайчика, обижали его.
Полезное свидание
Ежику нравилась Белочка. Когда Ежик выглядывал из норки по своим важным делам, то видел, как она беззаботно скачет по веткам высокой сосны. Белочка жила как раз на сосне, под которой Ежик построил домик.
«Как она здорово скачет, какая она веселая и какой у нее пушистый хвостик!» — думал Ежик, следя за Белочкой глазами. Он давно хотел с ней познакомиться, но, во-первых, не было времени, ведь надо было заниматься очень важными делами, а во-вторых, Ежик стеснялся.
Мамино тепло
— Эй, Медвежонок, ты что, опять от мамы убежал, да? — спросил Дятел и даже оторвался от любимого занятия — поиска жучков и червячков в коре дерева.
— Тихо ты! — откликнулся Медвежонок
Он прятался за старым трухлявым пнём, иногда осторожно выглядывая из-за него.. — А что случилось? — поинтересовался Дятел и слетел вниз
Он сел прямо на пенёк, склонил голову и вопросительно поглядел на Медвежонка одним глазом.
Невидимая свобода
— А что случилось? — поинтересовался Дятел и слетел вниз. Он сел прямо на пенёк, склонил голову и вопросительно поглядел на Медвежонка одним глазом.
Невидимая свобода
Синичка запрыгнула на самую верхнюю ветку любимой березы. Ветка закачалась, а Синичка радостно чирикнула. Ей хотелось петь. Несмотря на осень, несмотря на то, что почти все деревья облетели, а солнце, хоть и светило ярко, совсем не грело. Синичка только что прилетела с полей. Она так наелась, что до любимой березы скорее не долетела, а еле доползла, но о птичках так не говорят.
Незаслуженная зима
Зимой в лесу холодно и везде снег. И еще совсем нечего делать. Правда, глупые зверушки и птички даже зимой очень заняты. Их гоняет злой голод. Но умные птички и зверушки едой запасались летом, а зимой отдыхали.
Подземный гость
В заснеженном домике под сосной проснулся Ежик. Чтобы перекусить и снова заснуть. А что еще делать зимой?..
Ежик как следует потянулся и зевнул, на ходу (то есть во время зевка) думая, чем он сегодня хочет полакомиться. Последний раз он просыпался несколько дней назад и съел несколько грибов, закусив их сладкой сушеной земляникой.
Кусочек солнца
Ёжик потянулся в теплом зимнем домике и проснулся. Или сначала проснулся, а потом потянулся. Ежику никак не удавалось уловить, что вначале, а что потом. Он засопел, собираясь с мыслями, несколько раз свернулся и развернулся клубочком, а потом привычно отправился в кладовые, чтобы чего-нибудь покушать.
Три правила настоящей доброты
В лесу жил Зайчик. Очень добрый Зайчик. Я уже про него немного рассказывал. У него еще тогда в шкурке жили вошки, но Зайчик был таким добрым, что не прогонял их и даже не мылся, чтобы случайно не погубить кого-нибудь. И даже когда какая-нибудь вошка очень много кушала крови и падала в траву от обжорства, Зайчик не бросал ее, а заботливо поднимал и возвращал к себе в шкурку, чтобы вошка не погибла.
Колючая невеста
Пришла весна. Ежик ее почувствовал. Он проснулся и даже не успел как следует потянуться, как понял, — весна!
А еще ему совсем не хотелось кушать, как обычно. Зато хотелось выбраться из домика и понюхать подснежники.
Две жестокости
— Чего расчирикалась?! — сказал Ежик, недовольно высунув мордочку из своего домика.
— Грач прилетел! Грач прилетел! — радостно повторила Синичка во всю силу своего звонкого горлышка.
— Маленькая ты птичка, а шуму от тебя… — пробурчал Ежик. — Ну и прилетел, дальше-то что? Зачем об этом на весь лес кричать?
Внутренние вошки
Белочка прыгала по самой опушке. Ей было и страшно и интересно одновременно. Ведь совсем близко гудел страшный и непонятный Город, про который Белочке рассказывала Синичка, и в котором жили люди.
Земные звездочки
Над лесом сгущались тучи. Тяжелые, грозовые. Казалось, они того и гляди двинутся на землю и раздавят ее. Вдруг проснулся ветер и отчаянно заметался, сдерживая наступление свинцовых туч. Он носился между мрачным навесом и землей, тревожно гудя и залетая в каждую норку и в каждое дупло, чтобы все знали, как он старается спасти лес…
Чистые птицы
Сергей Козлов
(из цикла сказок про Ёжика и Медвежонка)
Больше всего Ёжик любил эти первые по-настоящему весенние дни! Уже ни одного островка снега не осталось в лесу, в небе по ночам громыхал гром, и, хотя молнии не было видно, до самого утра шумел настоящий проливной дождь.
«Лес умывается! — думал Ёжик. — Умываются елки, пеньки и опушки. А птицы летят теперь с юга, и им тоже моет дождь перышки!»
И по утрам он выходил на крыльцо и ждал чистых, вымытых птиц.
— Еще не прилетели! — говорила Белка.
— Кар-р-р! Им тр-р-рудно в пути! — картавила Ворона.
А Ёжик нюхал воздух и говорил:
— Все равно пахнет чистыми птицами!
И Дятел тогда принимался на самой верхушке сосны чистить себе перышки.
«Я тоже должен быть чистым! — думал он. — А то они прилетят и скажут: что же ты такой пыльный, Дятел?»
Заяц сидел под кустом и мыл себе уши.
— Возьми еловую шишку! — крикнул Ёжик. — Еловой шишкой лучше отмывается!
— А чем вы посоветуете почистить мне рога? — спросил, выйдя на опушку перед Ёжикиным домиком, Лось.
— Песком, — сказал Ёжик. — Нет лучше, чем чистить рога песком. И Лось пошел к берегу реки, лег у самой воды и попросил Лиса, который вылавливал на быстрине блох, почистить ему рога.
— А то неудобно, — пробормотал Лось, — прилетят птицы, а у меня — рога грязные…
— Сейчас! — сказал Лис.
Он был хитрый и знал, как надо чиститься. Он сидел по самую шею в ледяной воде и держал в поднятой лапе пучок прошлогодней травы. Блохи замерзли в воде и теперь сползались по лапе к этому пучку. А когда сползлись все. Лис бросил прошлогоднюю траву в воду, и ее унесло течением.
— Вот и все? — сказал Лис, вылезая на берег. — Где ваши рога? Лось склонил рога, и Лис принялся начищать их песком.
— Чтобы блестели? — спросил он.
— Нет, — сказал Ёжик. — Блестящие рога — некрасиво. Они должны быть… туманные
— То есть чтобы не блестели? — уточнил Лис.
— Чтобы не блестели, — сказал Ёжик.
И Лось даже отфыркивался, — так ему было хорошо и приятно.
А Дятел уже совсем вычистил перышки и был теперь чистый и молодой.
Заяц отмыл уши и мыл хвостик.
А Ёжик уже давно протер тряпочкой каждую иголку и был такой чистый, что даже самая чистая птица не смогла бы ему сказать, что она чище его!
Iriska Kuzmina. «Ежик и все-все-все»
Просто так…
Если у тебя маленькие лапки, то и шажочки будут маленькие. И если тебе надо далеко-далеко, то надо быть готовым к тому, что шагать придется часто-часто и долго-долго. Ежик бодро топал по дороге, не глядя под ноги, а глядя на небо. А небо все было в ветках. А в ветках появлялись звезды.
еще немного…
Ежик сидел на широком деревянном столе возле керосиновой лампы. Вокруг лампы кружились мошки и пара ночных мотыльков. Рядом с ежиком стояло блюдце с молоком, но ежику совершенно не хотелось пить.
— А вот этого я еще не видел. Давно он у тебя? — спросила голова Назгула, кивком указывая на чучело огромной собаки возле входа. Ежик не смотрел на чучело, он на них уже давно насмотрелся. Ему больше нравилось смотреть на шею и голову Назгула, торчащие из окна.
и еще немного…
Ежику всегда нравилась эта часть леса. Травка здесь была ярко-зеленой, деревья с густой листвой, кусты аккуратно подстрижены. А еще здесь всегда было много цветов. Конечно, это плохо, когда у тебя очень чуткий нос, а вокруг много сладких запахов, но ёжику все равно нравились цветы. Они были красивые и яркие, как звезды или как настоящий назгул.
и еще…
В доме не было картин и чучел, как у Доктора, зато стоял большущий стол и много железных шкафов. Кабан достал из железного шкафа свернутую бумагу, расстелил ее на столе и посадил ежика рядом. А еще он поставил на стол обещанное блюдце с молоком и положил несколько обещанных сухарей (тоже из железного ящика).
и всё.
Ежик опять шел один. Он отлично отдохнул у Лиса, и настроение было замечательным. Ежику не надоело бежать по лесу. Лес был огромным, что бы ни говорил Назгул. Даже если таких лесов огромное количество, ну и что же? Домов тоже много, но для каждого дом один.
Дварф
Этот лес был совершенно другим. Тут жили сказки. Лес не был страшным, он был знакомым и родным, как будто именно в этом лесу проходит детство всех ежиков. Небо было синим, облака — белыми, солнце — ярким, а ежик — веселым и любопытным.
Стерва
Тропинка была широкой, поэтому ежик мог бежать рядом с дварфом, не путаясь в траве. Если бежать по траве, на которой не высохла роса или капли дождя, сам становишься похожим на траву. На каждой иголке появляется капля росы, а в каждой капле живет радуга. Но сейчас небо было серым, солнце пряталось за тучами и уходить с подсохшей тропинки не хотелось. Ежики тоже иногда могут простудиться.
Влюбленное солнце
