Жужуля

Жужуля

Никто не любил пчелу Жужулю, потому что была она очень вредной. Всем от неё доставалось. Спраши­вается: зачем в чужие дела свой хоботок совать? А Жужуля совала. И, кроме того, всегда её что-нибудь злило.  Обедает кролик Кочерыжка, а Жужулю зло берёт. Пляшут разноцветные бабочки польку, вальс или ка­кой другой танец, а Жужуля недовольна. Играет слонёнок Лус гаммы на аккордеоне, а Жужуля места се­бе не находит. Теперь вы сами понимаете, почему никому не хоте­лось дружить с Жужулей. Вот что однажды с этой самой Жужулей произош­ло. В понедельник, нет, кажется, во вторник или в среду, а точнее — в четверг, но, может быть, и в пятницу тигрёнок Полосатик сидел в удобном кресле под большим банановым деревом, читал толстую книгу и запивал забавные истории апельсиновым соком. Нужно вам сказать, что Полосатик брал в библио­теке все книжки подряд, так как научился читать сов­сем недавно — и ему было всё интересно. Но больше всего он любил читать вслух весёлые книжки. При этом Полосатик громко смеялся. В тот день, о котором идёт речь, Полосатику попа­лась особенно смешная книжка. Он так заливался, что у него даже слёзы от смеха на глаза наворачивались и полоски по всей шкуре перекатывались. Пролетала мимо Жужуля. Услыхала, что Полоса­тик хохочет, и присела сзади на спинку кресла.

Полосатик Жужулю не заметил. Читает. Подпрыги­вает от восторга. Надоело Жужуле на чужую радость глядеть — и принялась она вокруг Полосатика кру­житься и жужжать. Тут тигрёнок заметил Жужулю и спрашивает:—  Чего это ты вокруг меня вьёшься? Места мало, что ли?—  А я ужжалить тебя хочу, — отвечает Жужуля.—  Ужжжалить? А что это такое?—  Это — ужжасно больно!—  Для чего ты мне хочешь сделать больно? — воз­мутился Полосатик. — Разве я тебя трогал?—  А я тебя ужжалю, потому что мне не нравится… твой смех!—  Может, мне тоже не нравится, как ты жужжишь возле моего уха! Скажи, разве я приглашал тебя в гос­ти?— Верно. Не приглашал. А меня никто в гости и Не приглашает.                                                           —  Но это же плохо! Значит, у тебя нет друзей.

—  Подумаешь, друзья! Если мне захочется, я сама в гости прилечу без всякого приглашения!—  Это невежливо.—  Вот ещё вежжжливый нашёлся! Сейчас как уж-жалю в нос! — пропищала Жужуля и давай нападать  на тигрёнка.Полосатик только лапами отмахивается и ворчит. А сам думает: как вредную Жужулю проучить получше?Наконец придумал и говорит:—  Послушай, Жужуля! Не надо меня жалить. Если уж ты ко мне в гости прилетела, давай я тебя угощать буду.—  Вот это другой разговор! — обрадовалась Жужуля.—  А что ты любишь? — спросил Полосатик—  Сахар люблю!                                             —  Сахар? Пожалуйста! Сейчас принесу. Полосатик не был обманщиком. Он вынес Жужуле несколько кусочков сладкого сахара и положил на стол. Увидела Жужуля лакомое блюдо — и забыла обо всём на свете. Даже спасибо не сказала Полосатику — так и прилипла к сахару. А тигрёнок не зевал. Взял он со стола незаметно стакан, из которого сок апельсиновый пил, подкрался к Жужуле, ррраз — и накрыл её пустым стаканом. И очутилась Жужуля под прозрачным стеклянным кол­паком. Поняла она, что в ловушку попалась, шипит, жужжит, а её не слышно.

Успокоился Полосатик. Уселся в кресло поудобнее и стал снова книжку читать. Читает и смеётся пуще прежнего. Недаром на эту книжку в библиотеке целая очередь была! Вы спросите: как же закончилась эта история? Хо­рошо закончилась. Ведь у Полосатика был добрый ха­рактер. Пожалел он Жужулю — выпустил.—  Лети, — сказал Полосатик. — Но если ты сно­ва начнёшь приставать ко мне или к моим знакомым, то я проучу тебя как следует! Попробуй лучше с кем-нибудь подружиться… И тут стало Жужуле стыдно, потому что Полосатик простил её и не стал обижать, хотя был намного силь­ней.—   Хочешь быть моим самым первым другом? — спросила Жужуля тигрёнка. — Ведь у меня никогда не было ни одного друга…—  Ладно, — согласился Полосатик. — Прилетай ко мне завтра. Я тебе книжку вслух почитаю — и мы вместе похохочем!

— КОНЕЦ —

Мухомор

С одной стороны раскинулся пышный папоротник, с другой тянулись лесные колокольчики, а кругом, на изумрудном мху, алела крупная брусника. Словом, соседство было самое приятное, и очень этому радовался гриб Мухомор.

— Я не какой-нибудь подберезовик, чтобы расти одиноко! Я люблю и соседство приятное и местечко получше. Я никогда не прячусь; наоборот, пусть моей шляпкой все любуются.

Мухомор очень много воображал о себе и думал, что он очень важный гриб. Причин, чтобы так думать, у него было очень мало, но так как никто никогда не старался разубедить Мухомора, то ему и казалось, что он вполне прав.

Любил он всем рассказывать о том, что он гриб полезный:

— Люди меня очень уважают за то, что я помогаю им избавиться от мух.

— Ну может ли это быть? — искренне удивлялась Божья коровка, которая всегда всему удивлялась.

— Неужели вы думаете, что я сочиняю? Да ведь мое название даже подтверждает это. Если бы я не истреблял мух, меня не называли бы Мухомором.

Муха, сидевшая на листе папоротника, протерла лапками глазки и полетела дальше от Мухомора. Она попала в лес случайно, из любопытства и тут ей пришлось услышать много интересных вещей.

— Да, да, — говорил Мухомор Божьей коровке, — мухи гибнут от меня сотнями. Кто же после этого скажет, что я не приношу людям пользы?

— Но, надеюсь, что вы для нас, Божьих коровок, безвредны? — спросила, расправляя крылышки, Божья коровка.

Мухомор ничего не ответил — он сделал вид, что не расслышал вопроса.

Муха посидела, посидела на березовом листике, а когда ей надоело сидеть, снялась и полетела восвояси, решив, что достаточно погостила в лесу.

Муха летела долго-долго и прилетела снова на дачу, где ей жилось так хорошо и привольно.

Под лучами солнышка, под теплым дождичком нежится Мухомор и все красотой своей хвастается: нет в лесу гриба красивее его.

Брызжет теплый дождичек, пригревает ласково солнышко и вылезает из-под земли множество разных грибов — только успевай собирать. А собирать грибы охотников множество: во всех концах леса ауканье слышится.

Пришли грибники собирать съедобные грибы, захватили они и Мухомора — надо, мол, от мух как-нибудь избавляться.

И попал Мухомор нежданно-негаданно на ту самую дачу, где жила муха, погостившая в лесу. Поджарили его на плите, положили на тарелочку и поставили мухам — нате, угощайтесь.

Летала муха по комнате, искала, чем бы полакомиться и увидела на блюдечке Мухомора.

— Дяденька Мухомор, а ты как сюда попал? — удивилась она. А Мухомор лежит и ни гу-гу.

— Да ведь это тебя, верно, нам на отраву положили? — зажужжала снова муха.

Опять молчит Мухомор.

— Хорошее угощенье! Только нет, меня не проведешь, и сама я на такое лакомство не попадусь и других предупрежу.

И стала муха по комнатам летать, во всю мочь жужжать, остальным мухам про Мухомор ядовитый рассказывать. Жужжала, жужжала, всех мух оповестила, и ни одна из них не подсела Мухомором полакомиться.

Лежит Мухомор на тарелочке и стыдно ему, ах, как стыдно! Столько он про себя нахвастал, столько наговорил, что уж в том доме, куда его принесли, не должно бы ни одной мухи остаться, а на самом деле все живехоньки, летают и над ним насмехаются. А люди его бранят:

— Ну и Мухомор! Никакой от него пользы нет! А потом взяли да и выбросили его вон.