Птичьи разговоры - виталий бианки

Декабрь.

Полетели синички в город.И никто, даже Старый Воробей, не мог им объяснить, кто этот невидимый страшный разбойник, от которого нет спасенья ни днем, ни ночью, ни большим, ни маленьким.- Но успокойтесь, — сказал Старый Воробей. — Здесь, в городе, никакой невидимка не страшен: если даже он посмеет явиться сюда, люди сейчас же застрелят его. Оставайтесь жить с нами в городе. Вот уже начался месяц декабрь — хвостик года. Пришла зима. И в поле, и на речке, и в лесу теперь голодно и страшно. А у людей всегда найдется для нас, мелких пташек, и приют и еда.

И бородатый охотник большими гвоздями крепко прибил дуплянку к стволу, а потом слез с дерева.Зинька и Зинзивер сейчас же заглянули в дуплянку и решили, что лучшей квартиры они никогда и не видели: Манюня выдолбила в полене уютное глубокое дуплишко и даже положила в него мягкого, теплого пера, пуха и шерсти.Месяц пролетел незаметно; никто не беспокоил тут синичек, а Манюня каждое утро приносила им еду на столик, нарочно приделанный к ветке.А под самый Новый год случилось еще одно — последнее в этом году важное событие: Манюнин отец, который иногда уезжал за город на охоту, привез невиданную птицу, посмотреть на которую сбежались все соседи.То была большущая белоснежная сова, — до того белоснежная, что когда охотник бросил ее на снег, сову только с большим трудом можно было разглядеть.- Это злая зимняя гостья у нас, — объяснял отец Манюне и соседям: полярная сова. Она одинаково хорошо видит и днем и ночью

И от ее когтей нет спасенья ни мыши, ни куропатке, ни зайцу на земле, ни белке на дереве. Летает она совсем бесшумно, а как ее трудно заметить, когда кругом снег, сами видите.

— КОНЕЦ —

Сказка Бианки В. Иллюстрации: О.Васильева

В начало
Назад
4
Вперед
В конец

Утро

Поднялся Дед-Птицевед с петухами. Пошёл по деревне, стучит клюкой в окошки.— Детишки, детишки, аль не слышите, петухи давно кричат:«Ку-ку-ре-ку!Полно спать на боку-у!»Детишки глаза протирают, встают.Вышли на улицу — куры кудахчут, утки крякают, гуси гогочут, индюшки пищат. . Дед-Птицевед на птичьем дворе ворота отпирает, птиц выпускает.Детишки: — Дед-Птицевед, а Дед-Птицевед! О чём это птицы меж собой разговаривают?Дед-Птицевед: — Ишь беспонятные! индюшки со двора отправились, — так:Куры им: — Куда? Куд-куда? Куда?Индюшка: — Далеко-о идём! Далеко-о идём!Индюшата: — И все босы! И все босы!А индюк: — Где сапог наберу? Где сапог наберу?Индюшата: — Пообедать бы! Пообедать бы!Индюшка: — А у меня шубы нет, нет, нет, нет!Индюк: — Куплю, куплю, куплю!Запылило колхозное стадо по улице. Как взревёт бык, — детишки все к Деду шарахнулись.— Это он что это, дедка?— Да, вишь, не выспался, то ли сон плохой видел, — сердит на весь свет.— Убью-у! — кричит.Голуби с крыши спрашивают: — Кого-с? Кого-с?А овцы с перепугу все сразу: — Меня-а! Меня-а! Меня-а!Воробьи с плетня: — Чем? Чем? Чем?Боров из лужи: — Рюхой! Рюхой!Утки: — Вра-аг! Вра-аг! Вра-аг!Гуси: — Га-ад! Гад!Индюк: — Балда, балда, балда!А пёс Полкан из будки: — Хам! Хам! Тррусы!Детишки на Деда во все глаза глядят:— Ты, Дед, и диких зверей и птиц понимаешь?— Маленько могу понимать. Которые ясно выговаривают.— Расскажи, Дед, те о чём меж собой разговаривают?И Дед-Птицевед им рассказывает.

Разговор птиц весной

Маленькая сова-сплюшка из дупла: —Сплю! Сплю! Солнца нет, а свет — не люблю! Всё сплю, сплю. .С большого мха, за лесом, объявляют журавли трубными голосами: — Ут-рро! Ут-рро!Красногрудая заряночка Терентию-Тетереву, заснувшему под кустом:— Терентий! Терентий!Проснись! Проснись!С ружьём идут —Убьют, убьют, убьют!Терентий-Тетерев: — Проспал, пропал, пропал!Загремел крыльями, перелетел в лес, сел — и: — Уд-ррал! Удрал!Чечевица краснопёрая у всех спрашивает: — Никиту видел? Тришку видел?Соловей:— Мужик, мужикСалоПёк, пёк, пёк!Тянул, тянул —тррр!Ешь, ешь, ешь,Гор-рячо!Лесной голубь-витютень:— На дубу сижу, витютень,На красу гляжу, витютень!А бекасы, небесные барашки, падая из-под облаков:— Теки, теки, теки, теки, ручей, ме-еленький!Черныш-кулик носится над лесом, кричит:— Жгите сено, жгите сено, жгите сено!Новое поспело!Терентий-Тетерев:— Чу-шшь! Чушь!Продам шубу, продам шубу, — куплю. .А филин из тёмного леса:— Шубу-у!Терентий-Тетерев:— Чу-шшь! Чушь!Куплю балахон, балахон, балахон!Филин: —Шубу-у!Синица: — Синь кафтан, синь кафтан!Тетерев: — Балахон, балахон, балахон!Певчий дрозд с вершины ели:— Пришла весна!Пришла весна!Всем, всем, всем!Ликуй, ликуй, ликуй!Все!А сплюшка из дупла:— Сплю! Сплю!Когда же ночь?Когда же мышей-то ловить?Тьмы нет. — Всё свет!Сплю! Сплю!

В началоНазад1ВпередВ конец

Октябрь.

— Скорей, скорей! — торопила Зинька Старого Воробья. — Скажи мне, какой наступает месяц, и я полечу назад в лес: там у меня больной товарищ.И она рассказала Старому Воробью, как бородатый охотник сшиб с ветки сидевшую рядом с ней синичку, а девочка Манюня спрыснула водой и оживила ее.Узнав, что новый месяц, второй месяц осени, называется октябрь, Зинька живо вернулась в лес.Ее товарища звали Зинзивер. После удара дробинкой крылышки и лапки еще плохо повиновались ему. Он с трудом долетел до опушки.

Синички любили спускаться на землю, прыгать по листьям — искать улиток на грибах. Раз они подскочили так к маленькому грибу, который рос между корнями белого березового пня. Вдруг по другую сторону пня выскочил серый, с белыми пятнами зверь.

Зинька пустилась было наутек, а Зинзивер рассердился и крикнул:- Пинь-пинь-черр! Ты кто такой?Он был очень храбрый и улетал от врага, только когда враг на него кидался.- Фу! — сказал серый пятнистый зверь, кося глазами и весь дрожа. Как вы с Зинькой меня напугали! Нельзя же так топать по сухим, хрустким листьям! Я думал, что лиса бежит или волк. Я же заяц, беляк я.- Неправда! — крикнула ему с дерева Зинька. — Беляк летом серый, зимой белый, я знаю. А ты какой-то полубелый.- Так ведь сейчас ни лето, ни зима. А я ни серый, ни белый. — И заяц захныкал: — Вот сижу у березового пенька, дрожу, шевельнуться боюсь. Снегу еще нет, а у меня уже клочья белой шерсти лезут. Земля черная. Побегу по ней днем — сейчас меня все увидят. И так ужасно хрустят сухие листья! Как тихонько ни крадись, прямо гром из-под ног.- Видишь, какой он трус, — сказал Зинзивер Зиньке. — А ты его испугалась. Он нам не враг.

Ноябрь.

Враг — и страшный враг — появился в лесу в следующем месяце. Старый Воробей назвал этот месяц ноябрем и сказал, что это третий и последний месяц осени.Враг был очень страшный, потому что он был невидимка. В лесу стали пропадать и маленькие птички и большие, и мыши, и зайцы. Только зазевается зверек, только отстанет от стаи птица — все равно ночью, днем ли, — глядь, их уж и в живых нет.

Осень пришла уже и на реку. Ивы-ракиты облетели, трава побурела и поникла. Снег выпадал и таял. Речка еще бежала, но по утрам на ней был ледок. И с каждым морозцем он рос. Не было по берегам и куликов. Оставались еще только утки.

Они крякали, что останутся тут на всю зиму, если река вся не покроется льдом. А снег падал и падал — и больше уж не таял.

Только было синички зажили спокойно, вдруг опять тревога:, ночью неизвестно куда исчезла утка, спавшая на том берегу, — на краю своей стаи.- Это он, — говорила, дрожа, Зинька. — Это невидимка. Он всюду: и в лесу, и в поле, и здесь, на реке.- Невидимок не бывает, — говорил Зинзивер. — Я выслежу его, вот постой!И он целыми днями вертелся среди голых веток на верхушках старых ив-ракит: высматривал с вышки таинственного врага. Но так ничего и не заметил подозрительного.И вот вдруг — в последний день месяца — стала река. Лед разом покрыл ее — и больше уж не растаял.Утки улетели еще ночью.Тут Зиньке удалось наконец уговорить Зинзивера покинуть речку: ведь теперь враг мог легко перейти к ним по льду. И все равно Зиньке надо было в город: узнать у Старого Воробья, как называется новый месяц.