МИШКИ
Принесли охотники из лесу двух медвежат. Несли в шапке-ушанке. Мишки-то были маленькие: не то кутёнки, не то щенки.
Отдали Ивановне — её муж отыскал берлогу.
Принесли медвежат в избу, сунули под лавку, на тулуп. Тут им тепло и не дует.
Ивановна сама сделала соски. Взяла две бутылки, тёплого молочка налила и тряпками заткнула.
Вот и лежат мишки с бутылками. Спят, посасывают молоко, причмокивают и растут понемногу.
Сначала с тулупа не слезали, а потом и по избе стали ползать, ковылять, кататься — всё подальше да подальше.
Благополучно растут мишки, ничего себе.
Только раз медвежонок один чуть не помер с перепугу — кур принесли в избу. Мороз был на дворе такой, что вороны на лету замерзали; вот кур и принесли, чтоб от холода упрятать. А медвежиш-ко выкатился из-под лавки на них посмотреть. Тут петух на него и наскочил. И давай трепать. Да как трепал! И клювом бил, и шпорами.
Медвежишко орёт, не знает, что ему и делать, как спасаться. Лапами, как человек, глаза закрывает и орёт. Еле его спасли. Чуть от петуха отняли. На руки взяли, а петух кверху прыгает, как собака какая. Ещё долбануть хочет. Три дня после того не сходил с тулупа мишка. Думали, уж не подох ли. Да ничего, сошло.
К весне подросли, окрепли мишки. А летом уж куда больше кошки выросли — с маленькую собаку. Такие озорники! То горшки опрокинут, то ухват спрячут, то из подушки перо выпустят. И под ногами всё вертятся, вертятся, мешают хозяйке Ивановне.
Начала она их гнать из избы.
Играйте, мол, на улице. Озоруйте там, сколько влезет. На улице большой беды вам не натворить, а от собак лапами отмашетесь или куда залезете.
Живут медвежата целый день на воле. В лес бежать и не думают.
Им Прасковья Ивановна стала как мать-медведица, а изба берлогой. Если обидит или напугает их кто-нибудь, они сейчас в избу — и прямо к себе под лавку, на тулуп.
Хозяйка спрашивает:
— Вы что там, озорники, опять наделали?
А они молчат, конечно, сказать не умеют, только друг за друга прячутся да глазами коричневыми хитро посматривают.
Шлёпнет их хорошенько Прасковья Ивановна, знает уж: что-нибудь да натворили. И верно.
Часа не пройдёт — стучатся в окно соседи, жалуются:
— Твои, мол, Ивановна, звери всех цыплят у меня разогнали, по всей деревне собирай их теперь.
— А моя бурёнка не доится! Молоко у неё пропало. Это твои звери-охальники её напугали.
— А у меня овечки в хлев не идут, боятся…
Или ещё что другое.
Взмолится хозяйка:
— Да скоро ли их от меня кто возьмёт! Нету у меня с ними терпенья.
Пришёл я как-то в ту деревню охотиться. Сказали мне, что мишки тут есть. Я и пошёл их поглядеть.
Спрашиваю хозяйку Ивановну:
— Где твои мишки?
— Да на воле, — говорит, — балуются. Выхожу на двор, смотрю во все углы — нет никого.
И вдруг — ох ты! — у меня перед самым носом кирпич летит. Бац! С крыши свалился.
Отскочил я, гляжу на крышу. Ага! Вон где они сидят!
Сидят два медвежонка, делом заняты: разбирают трубу по кирпичику — отвалят кирпич и спустят его по наклону, по тесовой крыше. Ползёт кирпич вниз и шуршит. А медвежата голову набок наклонят и слушают, как шуршит. Нравится им это. Один медвежонок даже язык высунул от такого удовольствия.
Прогнала их с крыши Прасковья Ивановна и нашлёпала хорошенько.
А в тот же день вечером пришли к ней соседи и тоже жалуются: мишки у трёх домов трубы разобрали, да мало что разобрали, а ещё и в трубы кирпичей навалили. Стали хозяйки днём печи топить, а дым не идёт куда надо, назад в избу валом валит.
Смерть
Тяжелый труд в военные годы подорвал здоровье Евгения Чарушина. Во время выполнения Кировских росписей художник неоднократно терял сознание, поскольку работы выполнялись ядовитыми нитритными красками. После войны творец перенес инфаркт.
Могила Евгения Чарушина
Причиной смерти Чарушина, как и его отца, стало онкологическое заболевание. Однако если Иван Аполлонович перешагнул 80-летний рубеж, то Евгений Иванович прожил 63 года. Через несколько месяцев после смерти Чарушина работы художника завоевали золотую медаль на выставке в ГДР.
Могила Евгения Чарушина находится на Богословском кладбище Санкт-Петербурга.
Известные произведения Чарушина
Как автор, он сотворил много произведений для детского чтения, среди которых не только прозаические вещи, но и стихи. Список самых известных вещей у Евгения Ивановича составляет не менее десятка рассказов.
Можно выделить следующие из них:
- «Как мальчик Женя научился говорить» (из цикла «Про Женю»),
- «Про Томку»,
- «Яша»,
- «Кто как живет»,
- «Медвежата»,
- «Щур»,
- «Олешки»,
- «Волчишко»,
- «Путешественники».
Героями Евгения Ивановича часто выступают дети, которые взаимодействуют с животными. Нередко представители животного мира обладают качествами, которые восхищают писателя. Например, ворон в рассказе «Яша».
Детство и юность
В ноябре 1901 года в семье главного архитектора Вятской губернии Ивана Чарушина произошло радостное событие – на свет появился долгожданный сын Евгений. Через 6 лет супруги Иван Аполлонович и Любовь Александровна обзавелись еще одним наследником – Владимиром, но Женя остался семейным баловнем, увлечениям и шалостям которого умилялись как родители, так и старшие девочки – сводная сестра Катя и воспитанница Зина.
Евгений Чарушин в детстве с отцом и братом
Детство будущего анималиста было обеспеченным и счастливым. Мальчик рос в атмосфере любви, творчества и труда. Положение отца, построившего в Вятке и окрестностях свыше 500 зданий светского и гражданского характера, позволяло жить в просторном доме, наполненном книгами и атласами, клетками с певчими птицами и аквариумами с рыбками, содержать охотничьих собак и лошадей. Мать Жени, в юности искусная наездница, после травмы сосредоточилась на воспитании детей и уходе за садом и оранжереей.
Сохранились семейные предания о духовном и физическом развитии мальчика в гармонии с природой. Так, плавать он научился, переплыв реку со стадом коров и держась за их хвосты, а произношение звука «р» одолел, подражая карканью ворон. Рисовать для Жени было таким же естественным, как дышать, разговаривать и шалить. На фото, сделанных в детстве и отрочестве, юноша выглядит положительным и серьезным, но на самом деле был большим проказником.
Евгений Чарушин в молодости
В 6 лет Евгения отдали в Вятское коммерческое училище, славящееся художественным образованием. Учебное заведение долго терпело проказы будущего художника, сошла с рук даже организация «подрыва печки» — учитывались не только обаяние и способности юного Чарушина, но и то, что его отец именно тогда возводил новое здание училища.
Но после того, как Евгений пририсовал гениталии ангелам в учебнике по Закону Божьему, вольнодумца перевели в менее престижную Вятскую гимназию, где он познакомился и на всю жизнь подружился с Юрием Васнецовым – дальним родственником автора «Аленушки» и «Трех богатырей». Подростки вместе ездили на охоту, занимались гимнастикой и создали литературно-художественную группу «Сопохуд».
Юрий Васнецов, Владимир Лебедев и Евгений Чарушин
После окончания среднего учебного заведения, к тому времени уже носившего имя Тургенева и называвшегося трудовой школой, Евгений Чарушин пошел служить в политотдел 3-й армии Восточного фронта, где очень пригодились навыки в рисовании и оформлении. В 1922 году молодой человек стал студентом Петроградской академии художеств, в которой уже обучался его друг Васнецов.
Не любящий системности, не терпящий канонов Чарушин считал, что прославленное учебное заведение ничего ему не дало, а намного больше пользы в становлении его как художника принесли частые визиты в зоопарк. По окончании кузницы живописцев Евгений некоторое время зарабатывал созданием вывесок для нэпманов и только после годичной службы в стрелковом полку под Лугой показал тетради с рисунками животных художнику Владимиру Лебедеву, работавшему в «ДЕТГИЗ».
