Алеша, поповский сын
Вот доскакал Алеша до опушки дремучего леса. Спешился. Коня к дереву привязал и вошел под свод черных как смоль раскидистых дубов. Было тихо в лесу. Так, что ни птица, ни зверь шороха не издаст.
Вдруг видит Алеша, мерцает что-то средь деревьев. Пригляделся, никак стрела его. Подошел ближе. Не ошибся. Наконечник глубоко в дупло ушел. Ухватился Алеша за хвостовик, да как полетит в дупло. Словно сила неведомая его сама потянула.
Шлепнулся он наземь. Посмотрел вверх. С высоты немалой упал. Внутри у дерева темно, хоть глаз выколи. Только далеко-далеко наверху мерцает просвет.
Вдруг слышит Алеша, рядом кто-то гнездится. Но, как ни старался, глаза так и не свыклись в темноте. Спрашивает он грозно, страху на невидимого нагоняет:
— Кто ты? Покажись, нето хуже будет!
Закряхтел невидимый, заохал:
— Не серчай добрый молодец. Ты ведь сюда неспроста попал. Кой-чего разыскать хотел?
— Ну, — смягчился Алеша. – Может и хотел. А у тебя, что, есть это?
— А как же, — снова закряхтел невидимый. – Протяни ручонку, да смотри бережно. Али до дому не сбережешь.
Протянул Алеша свою пудовую ладонь, и в тот же миг почувствовал прикосновение чего-то мягкого и пушистого. Живого. Только рот в изумлении открыть собрался, глядь, а он уже и не в дупле, а на лесной опушке. Перед ним конь его ретивый топчется, нетерпеливо копытами бьет. А на ладони – птенец едва оперившийся. Тщедушный. Смотрит так жалостливо.
Отвязал Алеша коня, забрался на него. А с птенцом-то во весь опор уже не разгонишь. И в карман его не посадить, больно хрупкий. Так и поплелся Алеша обратно, не быстрее девицы с коромыслом.
Сказка про трех богатырей русских
Удаль
Давно это было… Собрались как-то три самых сильных и крепких парубка во сыром поле. Решили удаль молодецкую разгулять. Один из них – Алеша, поповский сын был. Другой – Илья, крестьянский сын, из славного села Моровска. А третий – Добрыня, Никитин сын.
В скором времени на Русь ожидались нападения грозных иноземных захватчиков. Вот и хотелось молодым сперва силу свою измерить, а уж после в битву вступаться.
Долго они мерились – рядились. Деревья из Земли выкорчевывали, да кулачными боями тешились. Наконец, достали из своих колчанов луки да стрелы, натянули тетиву, и только пускать собрались, чья дальше улетит, как вдруг глядь, стоит перед ними старенький дедушка. Седые волосы по плечам разбросаны. На груди рубаха просторная, едва тельце, ссохшееся прикрывает.
— Ты бы отошел, отец! – обратился к старичку Алешка, поповский сын, — А не то, ведь и зашибить могем.
Усмехнулся старичок. Провел тонкой ладошкой по бороде, словно крошки отряхнул и говорит:
— Вы ребятки, я погляжу, вздумали силой мериться? Неплохо это. Да только в ратном деле одной силой правды не заработаешь. Тут еще кой-чего надобно.
— Чего же?! – в один голос воскликнули парубки.
— А чего, это я вам не скажу. Но, коли узнать хотите и не страшитесь, то запускайте прямо сейчас свои стрелы, как можно дальше. И чья куда улетит, туда и ступайте. Там все сами узнаете.
Обрадовались силачи. Натянули тугие луки, да как запустят стрелы. Только свист по полям да оврагам разносится.
Упала Алешина стрела в дремучем лесу. У Ильи стрела залетела на высокую снежную гору. А у Добрыни – оказалась на самом дне бескрайнего моря-окияна.
И разбрелись они, каждый в свою сторону. А старичка того, след простыл, как небывало.
Мудрость
К ночи собрались друзья на том самом месте, откуда в разные стороны разбредались. Устали они так, что ни в жизнь не уставали. Ни от боев кулачных, ни от корчевания дерев, ни от разгуляя молодецкого
А старичок их уже дожидается:
— Ну что, добры молодцы, нашли в ратном деле важное? Али напрасно коней морили?
Показали богатыри дары свои. Стоят только глазами хлопают, да поглядывают друг на друга
Алеша – с птенцом в пудовой ладони. Илья – с камнем, а Добрыня – с пузырем.
— Неужто, до сих пор не поняли? – удивился старичок.
Закачали молодцы головами.
— Ну, тогда слушайте внимательно, а мотать на ус потом будете, когда возмужаете. Чтобы Землю русскую от врагов защищать, недостаточно силу иметь недюжинную, да кулаками махать без разбору. Враги, они ведь тоже и сильные, и крепкие, и смышленые бывают. Так уж испокон веков пошло – наши русские богатыри добром на зло шли. Мирных не обижали. Если так суд судить, то сама природа на помощь придет. Вот ты Алеша, птенца донес. Хоть и не просто тебе было. А он, тварь Божья, бессловесная. Да и расшибся бы, что с того? Вон их сколько неоперенных гибнет. Но нет, донес, не смалодушничал.
А ты Илья – для надобности ли камень простой пуще злата и серебра хранить? Все оттого, что в земле – великая сила содержится. И тот, кто хоть горсть земли сырой сберечь сумеет, тот по земле этой и ходить без страха будет и силу свою из нее черпать.
И наконец, Добрыня. Долго же ты водицу нес! Но не осерчал, не пролил. Человек, он ведь и одной водицей сыт бывает. Вода все наполняет, в землю уходит, из земли к небесам взлетает, и снова дождем льет. Плюнь ты хоть в лужу обыкновенную, а сам потом из нее же и напьешься.
***
Посмотрели молодцы на свои дары и только рты раскрыли, а старичка уже и след простыл. Поняли они тогда, что не в силе одной заключена мощь русского воина. Но в правде и справедливости.
Много времени с тех пор прошло. Много врагов под их славными мечами полегло. Вот только, даже в самых горячих бойнях не забывали они полученного по молодости урока. И никогда не обижали слабых. Свято хранили честь родной Земли. А водице чистой радовались, словно самому ценному яству.
И прославились они на всю Русь-Матушку. И стали называться великими богатырями Земли Русской — Алешей Поповичем, Ильей Муромцем и Добрыней Никитичем.
Илья, крестьянский сын
Доскакал Илья до горы поднебесной. Спешился. Коня привязал, и пошел вверх по крутой тропке. Долго ли, коротко ли, увидел он – торчит хвостовик его стрелы посреди белого сугроба. Подошел, только ухватиться хотел. Треснуло что-то, и снег под ним проломился. Полетел Илья в глубокую яму. В самое сердце горы.
Шлепнулся. Тут же вскочи на ноги и стал оглядываться. Темнота кругом, хоть глаз выколи. Вдруг слышит – шуршит кто-то рядом. Сжал Илья кулаки, подумав, что медведь, и приготовился к схватке. Вдруг тоненький, совсем как детский голосок говорит ему:
— Не губи меня, добрый молодец!
— Ты кто? – спрашивает Илья.
— Я кто-то. А ты зачем в мою гору пожаловал?
— За стрелой, — отвечает Илья.
— А стрелу зачем сюда пускал?
— Так я кой-чего найти хотел.
— Ну это можно, — пискнул голосок, — протяни ладошку.
Илья подставил свою медвежью лапу. Что-то твердое и теплое коснулось руки.
— Бери этот камушек, да смотри, когда ему холодно, он в труху может рассыпаться, а когда жарко – в горючую жижу обратиться.
Хотел Илья выспросить подробнее, да только смотрит, стоит он уже у подножья горы, перед ним конь родимый с ноги на ногу переминается, и в руке камушек черненький покоится.
Сунул Илья камушек в карман, отвязал коня и поскакал обратно.
И часа не проходит, чувствует, горит карман огнем. Остановился, смотрит, а это камень раскалился точно головешка. Подождал Илья, пока он остынет. На ладошку положил и дальше в путь. И десяти шагов не проехал, глядь – а камень того и гляди рассыплется. Замерз, стало быть.
Делать нечего. Пришлось, доброму молодцу его на одну ладошку положить, другой сверху прикрыть. Но не плотно, чтоб и не жарко, и не холодно. А так, разве уедешь далеко? Вот и поплелся он, что вол запряженный, не разогнаться, не на месте стать.
Добрыня, Никитин сын
Прискакал Добрыня к берегу бескрайнего моря-окияна. Спешился. Коня за камень привязал и поплыл на самую середину, там, где только бездна под водой чернеется. Плывет – плывет, вдруг видит, никак мерцает что-то в самой глубине. На стрелу похоже. Набрал в грудь побольше воздуха и ушел в воду с головой.
А как доплыл до самого дна, смотрит – и правда, вот она стрела привычная, ратная. Ухватился за хвостовик. Только потянул, как заволокло все дымкой темной, забурлило, завертело вокруг воды. Ничего не видать. И в этом волнении, слышится Добрыне ласковый женский голосок:
— Мил человек, ты зачем ко мне в гости пожаловал? Никак надоело по Земле сырой ходить?
Отвечает Добрыня, — Не надоело. Да только стрела моя, подруга боевая, угодила в вашу обитель. А без стрелы молодцу, что птице без крыльев.
— Ну, а стрелу зачем пускал? – не унимается девица.
— Так, мне найти надобно кой-чего. В ратном деле необходимого.
— Чего ж ты сразу не сказал? – засмеялась она. – Смотри, уже и посинел весь!
Скоро совсем задохнешься. Бери. Да только смотри, береги. Больно уж хрупок мой подарок.
Как ни старался Добрыня разглядеть личико той, что говорила таким бархатным голоском, но так и не смог.
Только почувствовал в руке своей скользкое и воздушное, как тут же на берегу очутился. И конь рядом, радостно в лицо дышит. А на ладони – пузырь переливается всеми цветами радуги. И в пузыре том, вода морская.
Кое-как уселся Добрыня на коня и поехал восвояси. Боясь, кабы не лопнул драгоценный подарок, который от каждого дуновения ветра грозился разорваться на части.
Как лошадка Зося стала взрослой — сказка для малышей
На ферме у Ивана Иваныча жила-была маленькая лошадка по имени Зося. Не сама, конечно, жила, а со своей мамой. Зосина мама на ферме работала. Иван Иваныч её очень хвалил, называл своей любимицей и угощал морковкой и яблоками. Мама иногда угощения не ела, берегла для Зоси. А Зося мамой очень гордилась. Мечтала, что когда вырастет большой, то тоже станет самой лучшей лошадью на ферме, как мама. Ну а пока маленькой лошадке оставалось играть на лужайке перед домом, когда мама работала.
Каждый день Зося думала о том, как медленно идёт время, как медленно она растёт
Она мечтала о том, что однажды Иван Иваныч поручит ей важное дело, и все узнают, что она уже взрослая.
Как-то днём, когда мама и хозяин были на работе, к Зосе подошла Ниночка, дочка фермера.
— Зося, у меня к тебе очень большая просьба! – сказала девочка. – Не знаю, справишься ли.
— Что надо сделать? – обрадовалась Зося.
Нам с мамой надо срочно ехать в город, а я должна сегодня книги в библиотеку в деревне отдать
Не успею. Сможешь их отвезти туда вместо меня? – спросила Ниночка.
— И-го-го! Конечно, смогу! Я же уже взрослая! — Зося заскакала на месте от радости.
— Вот в этой сумке, — девочка повесила сумку Зосе на шею. – Библиотека закрывается в 4 часа. Не забудь, пожалуйста! А то мне больше никогда не дадут книжек на дом.
— Не забуду! Можешь на меня положиться! – пообещала лошадка.
Ниночка поцеловала Зосю в морду и побежала к маме, которая уже ждала девочку, чтобы пойти на автобусную остановку.
Как счастлива была маленькая лошадка! Она прыгала и скакала, напевая песенку:
Я самая, я самая превзрослая-превзрослая!
И пусть немного маленького и-го-го-го роста я!
Но я уже совсем-совсем превзрослая-превзрослая!
А потом Зося поспешила в деревню в библиотеку, рассказывая всем на пути о том, что ей дали самое настоящее взрослое задание. Рассказала об этом Зося и тёте Свинье, и дяде Петуху, и тёте Утке, и тёте Корове. А потом она увидела на лугу своего друга телёнка Борьку и решила поделиться с ним своей радостью.
— Муууу, ты это, ну муууу…, то есть мооооолодец! – сказал Борька.
— Ну, я поскакала! – сказала лошадка Зося.
— Муууу, ну не уходи так быстро! Я так тебя ждал! – попросил Борька. – Давай немного поиграем!
— Ладно, — кивнула Зося. – Время ещё есть. Давай играть!
Лошадка оставила сумку с книгами на травке и стала играть с телёнком в догонялки, потом в жмурки, потом снова в догонялки. И было ей так весело и хорошо, что совсем она позабыла о своём важном взрослом деле.
Тут мама Корова позвала Борьку:
— Сынок, ты бы поел, а то скоро нас поведут в коровник, и ты не успеешь!
— Ой! – воскликнула Зося. – Тётя Корова, а во сколько вас ведут в коровник?
— В 4 часа, — ответила тётя Корова.
— Ой-ой-ой-ой! Неужели я опоздала?! – воскликнула Зося.
Она схватила сумку в зубы и поскакала в деревню. Когда запыхавшаяся Зося наконец-то была у дверей библиотеки, оттуда как раз вышел библиотекарь. Он хотел закрыть дверь и пойти домой.
— Извините меня, пожалуйста! – воскликнула Зося. – Я принесла Ниночкины книги. Она не виновата! Это я заигралась и забыла про них! Пожалуйста, могу я отдать вам книги?
Библиотекарю стало жалко маленькую лошадку, и он согласился принять книги у Зоси, и просил лошадку больше не опаздывать.
Грустная Зося вернулась домой, где увидела Ниночку, которая как раз в это время возвращалась с мамой из города.
— Зося! – закричала девочка. – Смотри, какую я тебе ленточку для гривы привезла!
— Спасибо, — грустно кивнула лошадка.
— Что случилось? Ты отдала книги в библиотеку? – спросила девочка.
— Отдала, — ответила Зося. – Только я совсем-совсем не взрослая и на меня нельзя положиться.
— Почему? – удивлённо спросила Ниночка.
Лошадка рассказала девочке о том, как чуть не опоздала в библиотеку, потому что заигралась на лугу с Борькой.
— Зося, не переживай! – Ниночка обняла лошадку за шею. – Ты самая что ни на есть взрослая! Ведь ты совершила очень взрослый поступок: рассказала мне правду. Только взрослые умеют признавать свои ошибки. Тем более, что теперь ты так больше никогда не поступишь!
— Никогда! – пообещала Зося и радостно лизнула Ниночку в нос.
Мария Шкурина
Сказка про Зелёную Лошадь
Жила-была на свете Зелёная Лошадь.Глаза у неё были как крыжовник, грива – как хмель, который оплетает заборы и деревья, спина была как мягкий мох, и её всегда хотелось погладить. Чулочки на ногах – серебристые, как листья тополя, а уж хвост был похож, извините, на можжевельник. Жила Зелёная Лошадь на воле, в лесах и в глуши, и паслась где хотела. Заприметить её среди зелени было очень и очень трудно, и люди, которые ходили в лес, никогда её не замечали.А жил ещё на свете человек, которого звали Ванечка, и он ничего не знал про Зелёную Лошадь. Ну, не слыхал, и всё.Вот однажды пошёл Ванечка в лес. Брал-брал чернику – да и забрёл в глушь, где отдыхала Зелёная Лошадь.Она дремала, вдруг слышит – кто-то идёт. Открыла глаза – Ванечка. Идёт прямо на неё, а её не видит. Того гляди – наступит! Что делать?Зелёная Лошадь прекрасно говорила на русском языке, но что тут скажешь, когда прямо на тебя Ванечка с черникой прётся?!Лошадь и сама растерялась и сказала вдруг:– Чу-чу-чу…Ванечка остолбенел. Он никак не мог понять, кто это говорит ему «чу-чу-чу».– Чего-чего? – сказал он, а у самого губы затряслись. А глаза от ужаса так раскрылись, так широко-широко и бездонно, что Зелёная Лошадь заглянула в них и сразу его полюбила, навеки и окончательно.– Тихо, – сказала она. – Спокойно, Ванечка. Это я тут лежу – Зелёная Лошадь.– Кто!!! – закричал Ванечка. – Кто лежит? Где? Какая лошадь???– Да не кричи ты так! – сказала Зелёная Лошадь. – Я – добрая.И тут она махнула хвостом и встала перед Ванечкой во всей своей лесной красе. А Ваня вдруг увидел, как ожил перед ним куст можжевельника и вообще – весь лес!– Уй-ю-юй! – заорал он дурным голосом, бросил корзину с черникой и дунул из лесу домой.А Лошадь думает: «Чего он так напугался? Надо ему всё объяснить, успокоить».И она пустилась за Ванечкой вскачь.А он выбежал из леса, чешет через поле к деревне, а за спиной слышит топот копыт. Оглянулся – о ужас! Лошадь! Зелёная! Мчится за ним через овсяное поле!
– Стой! – Лошадь кричит. – Стой! Не бойся меня!А Ваня жарит ещё быстрей. Добежал до деревни, в избу ввалился.– Мамка! – кричит. – Папка! За мной Зелёная Лошадь гонится!Папка тоже дубина был здоровенная, выскочил на крыльцо, схватил грабли. И тут же орут оба:– Лошадь! Зелёная Лошадь! Гони её!
А был у них сосед, по фамилии Подушкин. Он вышел из дома, увидел Зелёную Лошадь и быстренько всё сообразил. Схватил крепкую верёвку и накинул Лошади на шею. А потом кнутом стрельнул, кнутом пальнул – и загнал Зелёную Лошадь в загон. А загон этот был вроде такого огромного сарая с крышей. Называется – конюшня. Только коней в ней сейчас не было. Они в поле работали.Привязал Подушкин Зелёную Лошадь, кинул ей сенца клок, а сарай запер на огромный висячий замок.Вот как глупо попалась Зелёная Лошадь.– Ну как? Ну что? – Ванечка к Подушкину подбегает. – Как там Зелёная Лошадь? Не брыкается?– Какая ещё Зелёная Лошадь? – отвечает Подушкин. – Никакая это не Зелёная Лошадь. Это самая простая моя собственная лошадь, а зелёная она оттого, что в траве извалялась. Придумали ещё – Зелёная Лошадь!Хотели Ванечка с папкою в щёлочку заглянуть, но Подушкин кнутом пальнул.– Отойдите, соседи, от моей конюшни. Я к вам в сарай не заглядываю.
Отвязал Подушкин здорового кобеля от собачьей будки и привязал ко входу в конюшню. А звали этого кобеля – Амаркорд. Разинул Амаркорд усатую да клыкастую пасть и так рявкнул, что у окрестных собак на сто километров кругом шерсть дыбом встала. Папка говорит:– Что это ты, Вань, придумал про Зелёную Лошадь?– Эх, папка-папка, – сказал Ванечка и горько заплакал. Только теперь он понял, что счастье было у него в руках, а он от этого счастья убежал, да ещё и орал во всё горло. Горько-горько плакал Ванечка. Так долго и так горько он плакал, что навеки полюбил Зелёную Лошадь и понял, что теперь не будет ему, Ванечке, покою ни днём ни ночью.Но ночь ещё не настала, а настал вечер. Вечером пригнали с работы лошадей.Подушкин стоял у ворот и пересчитывал лошадей. И когда все вошли в загон, он снова двери запер.
И вот лошади увидели, что в конюшне стоит в стойле Зелёная Лошадь.– Боже мой! – говорили они. – Зелёная Лошадь! Неужели это ты? Ведь ты же свободная лошадь, как же ты Подушкину попалась?– Глупо попалась, – объясняла им Зелёная Лошадь, – из-за одного мальчика. Правда, очень хорошего. Я в него влюбилась.– Как же это так, – всхрапывали лошади, – влюбилась в мальчика. Влюбилась бы в какого-нибудь достойного коня!– Лошади всегда любили людей, – послышался вдруг низкий и сильный голос. – И особенно детей.
Страницы: 1
